Андрей Игоревич Харитонов (родился 25 июля 1959 в Киеве) — советский, российский актёр театра и кино, режиссёр, сценарист. Лауреат Государственной премии УССР (1982). Снялся в фильмах «Овод», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Человек - невидимка», «Тайна черных дроздов», «Романовы. Венценосная семья» и многих других.
Психологический Навигатор: Андрей, я правильно поняла, что могу открыто с Вами разговаривать на тему той страсти (алкоголизма), которую Вы смогли в себе преодолеть? Вы не смущаетесь говорить на эту тему?
Андрей Харитонов: Нет, абсолютно. Я готов абсолютно открыто обсудить эту тему. Мне важно рассказать, как это было. Возможно, это сможет кому-то помочь. Я знаю, что есть люди, которые очень хотели бы бросить пить, и я им предлагаю свой пример избавления от этой зависимости.
ПН: С чего Вы хотели бы начать?
АХ: С того, что алкоголизм – это болезнь. Поэтому все разговоры про силу воли, про то, что стоит перетерпеть – и все пройдет, - это неправда. Болезнь, как правило, не лечится силой воли. Я уверен, что те, кто пытаются бросить пить с помощью силы воли, как правило, достигают обратного эффекта. Какое-то время не пьют, но потом запивают еще сильнее.
Так вот, болезнь лечится с помощью врача. И мне очень повезло – я этого врача нашел.
Однажды меня в одну интервью попросили: «Вы не могли бы сказать, что Вас спас театр?». Нет, я так сказать не могу. Никто и ничто не может помочь человеку бросить пить, пока он сам не решит для себя: «Я хочу жить». А когда решит – пойдет к врачу, потому что алкогольная зависимость – это, прежде всего, химическая зависимость. И работать надо с этим.
ПН: И Вы пошли врачу?
АХ: Я пробовал много врачей. Я ходил к последователям Довженко, я пробовал гипноз. Я кодировался, но это все мало помогало. Но я верю в чудеса, и вот это чудо со мной случилось. Я узнал о враче, который приехал в Москву из Америки. Единственный в Европе, кто останавливает героиновую зависимость. Суть метода состоит (конечно, я сейчас буду огрублять процесс) в том, что в мозг посредством некого синтетического белка поступает информация, что организм – уже пьяный. То есть, что ему не надо больше пить. И таким образом, больше не находится места химической зависимости, она снимается. Этот белок вводится на определенное время, за которое восстанавливается организм, а также становятся на место мозги. Человек научается жить без алкоголя, бутылка перестает быть организующим центром жизни.
ПН: Как у Вас это началось?
АХ: Трудно сказать. Так шла жизнь. Юность моя была еще при СССР. А тогда как было? И в горе и в радости – одно утешение. Алкоголь. Любое мероприятие было связано с выпивкой. И вначале вроде пьешь, и все нормально. Но постепенно некоторые люди (кстати, далеко не все) становятся зависимыми. Можно заболеть, а можно не заболеть. Почему это произошло со мной? Не знаю. У меня нет никакой генетической предрасположенности – ни папа, ни мама не пили никогда и ничего. И в роду таких случаев не было. Так вот, постепенно у меня сложилось так, что уже не пить 3 дня – для меня стало много. Я был как будто «не в себе». Я играл спектакль (а на сцену я всегда выходил трезвый), но твердо при этом знал, что еще не отзвучит последний хлопок зрителя, а я пойду и выпью. Когда я снимался у Панфилова в фильме «Романовы. Венценосная семья», что было подарком судьбы, я не пил полгода. Я не пил как раз благодаря усилию воли, потому что мне надо было, чтобы работали мозги, надо было чувствовать роль. Но когда съемки закончились – сила воли меня оставила. Вообще, обычно даже врачи дают срок – 3 года. То есть 3 года человек может продержаться на силе воли, но потом, как я уже сказал, может стать еще хуже.
ПН: Вы стали после этого перерыва больше пить?
АХ: Не то чтобы больше, но постоянно. В какой-то момент, на самом деле, ты перестаешь пить много. Мне уже хватало бутылки пива, чтобы прийти в соответствующее состояние. И тогда уже не существует ничего. Алкоголику становится все равно. Когда цель – бутылка, то забывается все – работа, родители, семья, друзья. Забываются обещания, клятвы «не пить». Остается только физиологическая потребность выпить.
ПН: А была ли какая-нибудь психологическая причина того, что Вы стали так много пить?
АХ: Знаете, все эти причины – это способ объяснить себе, почему я алкоголик. Но в строгом смысле это - не причины. То есть алкоголиком не становятся, потому что все на свете плохо, просто этим «у меня все плохо» хорошо объяснить себе очередной запой. А чем образованнее человек, чем больше знаний у него есть, тем более основательную теоретическую базу он подведет под свой алкоголизм.
ПН: Когда Вы поняли, что пора остановиться?
АХ: Когда я понял: «либо я завтра умру или не умру». И дальше нужно было принимать решение. Я слишком отчетливо понял, что дальше – не шутки.
ПН: Что Вас заставило выбрать жизнь, а не смерть?
АХ: На этот вопрос не так просто ответить. Когда я пил (да, собственно, и до алкоголизма тоже) у меня было ощущение, что я живу не своей жизнью. Я как будто не был самим собой. Были очень серьезные внутренние разногласия, заключавшиеся в том, что мои идеалы не совпадали с теми идеалами, которые мне навязывал социум. Так вот когда я решил стать самим собой, когда я решил прожить именно свою жизнь, тогда у меня появилась мотивация к тому, чтобы жить.
ПН: Ваши друзья Вас поддержали?
АХ: Знаете, что сделали мои друзья на следующий день после операции? Они приехали это дело обмыть. И это нормально. Вообще, каждый алкоголик должен быть готов к тому, что если он бросит пить, никто не выйдет радостно с транспарантами на улицу. Должно пройти много времени для того, чтобы начать по-новому общаться со старыми друзьями, или даже найти новый круг знакомств. А в нашей среде, творческой – это еще тяжелее. На адаптацию уходит очень много времени – 2, 2 с половиной года как минимум.
ПН: Когда Вы бросили пить, как Вы себя стали чувствовать?
АХ: Я как будто заново родился. То, что меня давным-давно не интересовало, стало вдруг интересовать. Все изменилось. И, честно говоря, меня совсем не тянет выпить. Без выпивки я от жизни имею гораздо больше, чем имел раньше. Понимаете, сейчас я всегда пребываю в прекрасном настроении. Мне все интересно, мне интересны люди, я их люблю, мне интересны разные вещи. Мне интересно жить и даже не приходит в голову выпить. Каждое утро я просыпаюсь с благодарностью за все то, что у меня есть. В общем, я обрел смысл жизни.
ПН: А в чем, по-Вашему, смысл жизни?
АХ: Смысл жизни в том, чтобы делать добро. Притом добро может быть выражено в разных вещах – иногда с кем-то поговорить, кого-то пожалеть, кому-то позвонить. Смысл в том, чтобы оставаться самим собой и жить только своей, ненавязанной никем жизнью. Не надо никого слушать и исповедовать чужие идеалы. Смысл в том, чтобы научиться ощущать себя частью мира. И если я еду в метро рядом с вонючим бомжом, то ощущать и себя, и его в неком единстве по отношению к этому миру. Это очень сложно, но в этом смысл.
ПН: А как давно Вы не пьете?
АХ: Я не пью я с 1 января 2004. Но знаете, тот опыт, который я получил за все время своего алкоголизма – для меня крайне ценен. Я не отказался бы от него ни в коем случае. Этот опыт очень во многом приблизил меня к тому пониманию жизни, какой я имею сейчас. Я счастливый человек – я не отдам ни дня своей жизни. Каждый день, каким бы он ни был, привел меня к сегодняшнему дню и к сегодняшнему моему состоянию.
ПН: Многие люди хотят бросить пить и не могут. Что бы Вы могли им сказать?
АХ: Я бы мог ответить старинной русской пословицей: «Всяк - кузнец своего счастья». Только от самого человека зависит, сделает он выбор в сторону жизни или в сторону смерти. К сожалению или к счастью, но только мы сами ответственны за свою жизнь. Я уверен в том, что если ты действительно хочешь, то ты можешь бросить пить. Но для этого нужен врач.
ПН: То есть те, кто не могут – просто не хотят?
АХ: Думаю, да. Если человек не хочет – ничего не произойдет. Поэтому врач один никогда не сможет вылечить человека. Необходимо, прежде всего, участие самого пациента.
ПН: Вы сказали, что наконец-то нашли врача, который Вам помог. А Вы можете назвать его имя?
АХ: Конечно. Это врач Михаил Зобин. У него своя клиника. Узнать все координаты можно, просто набрав в поисковике «Клиника доктора Зобина». Потом надо записаться на прием, который длится два с половиной часа. А потом человеку дадут ответ, будут с ним работать или нет. Потому что очень важно понимать, по какой причине человек пришел: из любопытства, по принуждению, или же он всерьез готов изменить свою жизнь. Если человек действительно созрел для трезвой жизни, то у него есть все шансы на излечение.
ПН: Что важно помнить тому, кто избавился от алкогольной зависимости?
АХ: Очень важно понять то, что человек, который избавился от этой страсти, на самом деле продолжает быть алкоголиком. Я вот уже не пью 8 лет. И это называется состоянием ремиссии. Гипотетически я могу сорваться в любой момент. Помню, как раньше я недоумевал, когда в американских фильмах показывали собрания анонимных алкоголиков, когда один из участников говорил: «Меня зовут Майкл. Я алкоголик, я не пью 15 лет». Сейчас я очень хорошо понимаю, что это такое. Об этом важно помнить тем, кто думает: «Раз я уже год не пью, то немножко выпить мне сейчас можно».
ПН: Андрей, почему Вы все-таки решились на такое интервью?
АХ: Потому что это – правда. Это во-первых. Но есть и другая причина. Когда я играю спектакль, я думаю, что если в зале хоть один человек получит то, что я хотел до него донести, я вышел на сцену не зря. Так же и сейчас. Я буду счастлив, если мой опыт и моя история кому-то поможет.
1
4
