interview "Я не всегда берусь за перо, чтобы выписать рецепты пациентам"
Психологический навигатор
Псикологическая помощь. Консультация по Скайп. Лучшие профессиональные психологи. Профессиональные психологи в городе $g_town.
Вход | Регистрация


Психологическая помощь
Выберите город
Без сортировки
По цене приёма
По рейтингу
По ФИО психолога


ГЛАВНАЯ | ИНТЕРВЬЮ

"Я не всегда берусь за перо, чтобы выписать рецепты пациентам"



Елена Моисеевна Вроно - психиатр, кандидат медицинских наук, сертифицированный системный семейный психотерапевт. Член общества семейных консультантов и психотерапевтов.

Психологический Навигатор: Елена Моисеевна, часто люди путают понятия «психолог», «психиатр». Для многих людей эти слова вообще являются синонимами. Не могли бы Вы пояснить: чем занимаются психологи и психиатры и чем их деятельность различается?

Елена Вроно
: Психиатры лечат психические расстройства. Ключевые слова – «психическое расстройство» и «лечить».

Психологи работают со здоровыми людьми. Поле приложения их профессиональных навыков и умений - самого разного рода социальные, семейные, психологические дисфункции, отреагирование стрессогенных ситуаций и так далее.

Также следует иметь в виду, что есть такие психические расстройства, которые носят пограничный характер. При этих расстройствах психоз явно не проявляется, они совместимы с жизнью, и при лечении можно попробовать использовать не только медицинскую модель помощи, но и психологическую. В отдельных случаях можно вообще не использовать медицинскую модель, а только психологическую. Речь идет о лечении исключительно с помощью разного рода процедур – поведенческих, вербальных, без включения в эту систему медикаментозных препаратов, то есть без обращения к биохимическому воздействию. Когда ответ на жизненную ситуацию приобретает очертания расстройства, нужно отбросить все предрассудки и страхи, и привлекать психиатра, хотя бы для диагностики. Бывает, например, обращаются родители с целым списком претензий к ребенку, но в процессе консультации, исследовании ситуации, обнаруживаешь, что нарушения поведения и адаптации ребенка носят характер симптома, дисфункции семейной системы, что работать нужно и родителями, а лечить не только ребенка. И не всегда я берусь за перо, чтобы выписать рецепты пациентам, которых мне направляют мои коллеги-психологи. Очень часто эти встречи ограничиваются просто консультацией.

ПН: Часто ли психиатр работает в паре с психологом? Эффективна ли такая смежная работа?

ЕВ
: Часто исключительно психологическая модель бывает неэффективна. В равной степени, на мой взгляд, не бывает достаточно эффективной использование исключительно медицинской модели. И вот здесь возникает необходимое сотрудничество психиатра и психолога. Очень часто только бригадная работа, возможность продуктивно сотрудничать в ведении пациента бывает в достаточной мере эффективна.

ПН: Нужно ли психологу изучать психиатрию?

ЕВ
: Обязательно! Я, например, для психологов читаю курс по элементарной психопатологии. Зачем это нужно психологу? Не для того, чтобы психологи сами могли рекомендовать медикаментозное лечение, это было бы неправильно. Психолог с помощью психиатрических знаний должен уметь видеть границы своей компетенции. Это позволит ему не браться за те случаи, которые находятся в поле психиатрии.

Эта же идея верна и для врачей-психиатров. Хороший специалист-психиатр должен быть психологически ориентирован, должен уметь видеть системные закономерности, должен устанавливать в контакт. И должен понимать, что есть предел, за которым простирается громадное поле умений и навыков, которое ему недоступно. И очень правильно разделить свою работу со «смежником» и обмениваться с ним мнениями, вместе вырабатывать терапевтическую тактику и стратегию.

ПН: Как человеку, имеющему определенные проблемы, разобраться, к кому лучше обратиться: к психологу или все-таки, к психиатру?

ЕВ
: Я думаю, что на самом деле здесь правильнее говорить о том, как человеку понять, что ему пора обратиться за профессиональной помощью вообще. В том случае, если сотрудничество между «смежниками» существует, то клиенту достаточно сделать одно усилие - не побояться пойти к специалисту (психиатру, психологу, психотерапевту), рассчитывая на то, что компетентность каждого из них такова, что диагностика будет адекватной. И если психолог поймет, что речь идет о патологическом нарушении, то он порекомендует обратиться к психиатру. А если психиатр увидит, что речь идет о психологических сложностях, то он направит человека к психологу.

Я считаю, что человеку следует обращаться за профессиональной помощью в тех случаях, когда у него возникает ощущение, что он перестаёт справляться с тем, что происходит в его жизни. Ведь жизнь редко протекает гладко, мы все испытываем стрессы, попадаем в сложные ситуации. И все мы тем или иным образом пытаемся приспособиться к этим непростым условиям. Но может наступить момент, когда человек поймет, что справляться становится труднее. Можно, конечно, справляться со сложностями исключительно стараясь «взять себя в руки». Но это далеко не всегда работает. А в иных случаях может усугубить ситуацию.

Поэтому каждый должен знать, что можно без ущерба своему статусу, обратиться за психологической профессиональной помощью. Для этого человек должен быть информирован, что такая помощь есть. При этом он должен быть уверен, что помощь будет профессиональной, конфиденциальной, этичной и так далее.

ПН: А по каким критериям специалисты-психологи могут определить, нужна ли медицинская помощь человеку или он может справиться с ситуацией с помощью психолога?

ЕВ
: Безусловно, такой критерий есть. Это степень нарушения функциональности человека, степень его психологической и социальной дезадаптации. Притом в его конкретной ситуации.

Вот недавно, на супервизорском семинаре, которое Общество семейных консультантов и психотерапевтов систематически проводит, мы обсуждали такой случай: молодой человек по причине душевной драмы и неразделённой любви перестал ходить в университет. Нашей задачей было понять: такое поведение – следствие депрессии (при которой, как правило, требуется медикаментозное вмешательство) или нет. Мы пришли к выводу, что он не болен. И вот почему. Во-первых, молодой человек, поняв, что заниматься он не может, оформил себе академический отпуск. Он не бросил работу, потому что это его источник заработка. Он просто освободил себе площадку, чтобы спокойно и со вкусом страдать. Таким образом, он совершенно не утратил функциональности, он просто, таким образом, адаптировался к своим жизненным обстоятельствам.

Оценивать функциональность каждого человека – дело непростое, потому что необходимо вникнуть в его историю жизни, потратить время, чтобы понять, что он представляет из себя, каковы его ресурсы и т.п.

ПН: Что делать, если понимаешь, что близкому нужна профессиональная помощь, а он ее отклоняет?

ЕВ
: Если близкий находится на вашем попечении, например, ребёнок или престарелый родитель, вы имеете возможность принимать решение вместо него. Тогда можно настаивать, при этом используя как всегда не «ты» - конструкцию, а «я» - конструкцию. Например, не «ты должен обратиться за помощью», а «я за тебя беспокоюсь. И для того, чтобы я меньше беспокоился, я прошу тебя обратиться вместе со мной за консультацией».

Если это взрослый человек, отвечающий за свои поступки, то здесь есть два варианта. Первый - недобровольное оказание помощи в острых ситуациях. Для этого есть закон об оказании помощи душевнобольным, где все детально прописано.

Если ситуация острая и невыносимая, тогда нужно обращаться в скоропомощную службу. Если есть признаки агрессивного поведения, опасного для окружающих, прибегать к участию милиции.

Второй вариант – когда помощь нужна, но нет опасного для самого себя или окружающих поведения. В этом случае никакого другого способа, кроме как разговаривать, просить, убеждать, и предлагать – нет. У людей живущих вместе есть рычаги, чтобы вынудить близкого сделать то, что ты хочешь. Эти рычаги нужно использовать.

В любом случае нужно не бояться. Можно самому пойти к специалисту, попросить совета, спросить, как быть и что делать.

ПН: С какими проблемами к Вам чаще всего обращаются?

ЕВ
: С депрессиями, с разного рода тревожными расстройствами, фобиями, невротическими проявлениями.

Высокий темп жизни, социальная и психологическая разобщённость, разного рода стрессы, конечно, способствуют тому, что уровень тревоги делается слишком высоким, часто, непереносимым. Конечно, тревоге подвержен каждый человек, но когда тревога делается несовместимой с обычной жизнью, она превращается в расстройство, болезнь.

ПН: Сейчас увеличивается или уменьшается количество проблемных людей?

ЕВ:
Считается, в периоды нестабильности (и это с точки зрения здравого смысла понятно) уровень тревоги у населения усиливается, тревожных расстройств становится больше.

ПН: Что можно порекомендовать людям, у которых сейчас зашкаливает уровень тревоги? В аптеках очень много препаратов, что-то может помочь?

ЕВ
: Я бы сказала, что в аптеку без назначения врача лучше не ходить. Я считаю, что единственный способ выпутаться из кризисной ситуации (если нет показаний обратиться к специалисту) - не терять активности.

Часто людей беспокоят легкое расстройство сна, когда тревога не даёт заснуть. Здесь могут помочь разного рода фито-препараты. Заварить валериану, например, и пить немного перед сном. Кроме этого полезны общеукрепляющие средства, например, витаминные комплексы, которые позволят лучше себя чувствовать.

Но если есть ощущение, что дефицит сна накапливается, тревога усугубляется, то я бы очень советовала не медлить и идти за помощью. Возможно, будет достаточно лишь консультации, или врач назначит современные антидепрессанты, предназначенные для амбулаторного применения и способные улучшить качество жизни человека.

ПН: Почему благодаря антидепрессантам улучшается качество жизни?

ЕВ
: Тревога сильно дезорганизует психическую деятельность. Мы этого не сознаем, но на преодоление тревоги тратим очень много душевных сил. Когда душевных сил достаточно, нам их хватает и на жизнь, и на преодоление тревоги. Но если тревоги много, то постепенно мы замечаем, что собственно на жизнь остаётся сил всё меньше и меньше. Да, мы справляемся, но жизнь делается в тягость. А когда начинаешь лечить тревогу антидепрессантами, они на химическом уровне берут тревогу под контроль. При этом освобождается большое количество сил, и самочувствие становится лучше.

ПН: Многие люди боятся принимать антидепрессанты, полагая, что на них можно «сесть», как на наркотики. Можно ли стать зависимым от этих препаратов?

ЕВ
: Слово «сесть» мы вынесем за скобки. Потому что подсесть на них нельзя, это препараты такой биохимической структуры, которые привыкания не вызывают. НО! Антидепрессанты, как и любое другое лекарство, абсолютно вредны и опасны для жизни, если ими пользоваться неквалифицированно и употреблять безконтрольно. Это продукт высокой технологии, сложное химическое соединение и применять его можно только под наблюдением врача. В таком случае ни вреда, ни привыкания не будет.

Каждое лекарство заключает в себе и терапевтический, и токсический эффекты. Задача врача – найти тот баланс, который позволит, минимизируя токсические эффекты, увеличить терапевтические. Поэтому, с одной стороны, не нужно бояться принимать лекарства, но с другой стороны важно помнить, что «спички детям не игрушка».



Тамара |
Отлично ! Внушает надежду
Александр Немцов |
Дорогая Лена, случайно напал и с удовольствием прослушал вашу лекцию 2016 г. Капельно, но ума для деток прибавилось, а главное было интересно. Надеюсь не пригодится - опять же надеюсь, месячный правнук пойдет по пути своих спокойных и толковых родителей, которые почти без проблем пережили свое детство и пубертат. Однако спасибо.

Добавить новый Комментарий


Психолог Борисевич Ирина Владимировна
Консультация по Skype

Борисевич Ирина

Телесно-ориентированный и голосовой психотерапевт, клинический психолог, ДПДГ и...
Психолог Арутюнян Анна Юрьевна

Арутюнян Анна

Психоаналитик, арт-терапевт, семейный консультант. Преподаватель Московский институт...
Психолог Чернышева Елена Владимировна
Консультация по Skype

Чернышева Елена

Психолог про отношения, супервизор




Вход для психологов

Забыли ID или пароль?

Забыли ID или пароль?

🔍