Александр Викторович Черников - практикующий семейный психотерапевт, кандидат психологических наук, Член правления Общества семейных психотерапевтов и консультантов, Руководитель обучающих программ по семейной психотерапии Института семейной и групповой терапии, Преподаватель Академии практической психологии МГУ, профессор Института практической психологии и психоанализа".
ПН: Что такое психотерапия? Если бы Вы должны были объяснить это явление человеку, который ничего об этом не знает, то какие бы слова Вы бы подобрали?
АЧ: Задача психотерапии, в том числе семейного психотерапевта сделать человека сильнее и устойчивее в столкновении с трудными жизненными обстоятельствами. По форме психотерапия - это чаще всего беседа. Иногда терапевт может использовать определенные упражнения и терапевтические процедуры, целью которых является усилить процесс самопонимания клиента и изменение его стиля общения с другими людьми.
Задача психотерапевта – сделать так, чтобы эта беседа была для клиента полезной, усиливала его автономию, помогала пережить боль и отчаяние, позволяло увидеть свою жизнь в ином свете.
Есть много методов и школ психотерапии и терапевты различных направлений будут отличаться тем, в чем они видят причины человеческого страдания и соответственно, какие механизмы их преодоления они будут использовать в своей работе. Однако, для всех типов психотерапии построение доверительных отношений между психотерапевтом и клиентом являются основой достижения терапевтического результата. Примечательно, что дословный перевод слова «психотерапия» означает «исцеление душой» (от греч. psyhe - душа и therapeia – лечение).
ПН: Как объяснили бы этому же человеку, что такое семейный психотерапевт и семейный подход в психотерапии?
АЧ: Семейная психотерапия фокусируется на отношениях между близкими людьми и считает, что улучшение их часто ведет к решению проблем, которые на первый взгляд кажутся исключительно индивидуальными. Поэтому, чтобы помочь одному из членов семьи, например, справиться с депрессией или тревогой, преодолеть подростковый негативизм, регулярные конфликты с родственниками, семейный психотерапевт вовлекает в работу нескольких человек. Семейный психотерапевт может встретиться с ними индивидуально, однако, часто предпочитает совместные встречи, на которых члены семьи учатся лучше понимать себя и друг друга и совместно со специалистом находят пути решения конкретных проблем.
ПН: Существуют ли, на Ваш взгляд, адресные случаи для семейного подхода семейного психотерапевта? Бывает ли так, что Вы, исходя из проблемы клиента, все-таки считаете, что другое направление психотерапии будет в данном случае более уместным? Что это за случаи?
АЧ: Адресными случаями для семейного психотерапевта являются прежде всего супружеские проблемы, конфликты между детьми и родителями и психологические проблемы детей.
Многие эмоциональные симптомы уходят автоматически при снижения напряженности между родственниками и улучшении атмосферы в семье. Особенно это касается таких зависимых членов семьи как дети.
Семейная психотерапия является наиболее демократичной и приближенной к потребителю формой психотерапии. По экономическим и временным затратам выгоднее начинать с краткосрочной семейной терапии, чем с индивидуальной, которая, как правило, более растянута во времени. Кроме этого, положительные результаты, достигнутые в индивидуальной терапии, могут быть легко сметены неблагоприятной семейной обстановкой.
Довольно часто оказывается достаточно семейной или супружеской терапии. Однако в некоторых случаях, когда симптомы существуют длительное время или клиенты – взрослые люди, живущие независимо от семьи, полезно использовать индивидуальную терапию или дополнить ею семейную. Так например, симптомы анорексии и булимии довольно значительно снижаются, когда молодая девушка перестает играть роль поддержки трудного брака ее родителей (задача семейного психотерапевта). Однако зачастую она нуждается также и в индивидуальной психотерапии, так как может продолжить реагировать симптомами на конфликты с ее молодыми людьми.
В целом сотрудничество со специалистами различных помогающих специальностей (например, психиатром, наркологом, сексопатологом, детским психологом, социальным работником, учителем, юристом и т.д.) гораздо плодотворнее для семейного психотерапевта, чем замыкание внутри собственных профессиональных границ.
ПН: Многие люди на Западе считают, что иметь собственного семейного психотерапевта не менее необходимо, чем иметь собственного дантиста. Я даже знаю, что, например, во Франции образованные люди не только не скрывают, но и в каком-то смысле хвастаются тем, что ходят к семейному психотерапевту. В России к психологам и психотерапевтам люди относятся более настороженно. Чем Вы объясните это различие?
АЧ: Я не думаю, что у каждого жителя страны должен быть свой семейный психотерапевт. Нет смысла инфантилизировать население и делать из психолога советчика по всяким банальным поводам. К психотерапии имеет смысл обращаться по действительно важному случаю. Хотя это может быть не обязательно эмоциональное расстройство или конфликт отношений, но и кризис, застой в развитии и карьере.
На школы психотерапии, так же как и на модели мобильных телефонов, существует мода, которая все время меняется. Сейчас например, на Западе не так моден психоанализ, как это было скажем 30 лет назад. В России осторожное отношение к семейному психотерапевту объясняется, на мой взгляд, новизной предлагаемой услуги и страхами посткоммунистического общества, когда есть опасения грубого критикующего внедрения посторонних лиц в частную жизнь.
ПН: Кто больше ходит к психологам и семейным психотерапевтам – пожилые или молодые? Как Вы думаете, почему?
АЧ: Наибольшее количество клиентов – люди среднего возраста (25-45 лет), как правило, с высшим образованием. Женщины чаще обращаются за психологической помощью, чем мужчины. Однако, все больше и больше мужчин также готовы тратить на это время и деньги.
Почему именно эта группа людей обращается за консультацией? В этом нет ничего удивительно, так как именно в этом возрасте первоначальный энтузиазм юности («у меня все легко получится») уже прошел, а ригидность старости еще не наступила. За психологической помощью самостоятельно обращается обычно наиболее дееспособная группа населения, которая больше других чувствует ответственность за себя и свою семью.
ПН: Как понять, какой психолог или семейный психотерапевт тебе нужен и нужен ли он вообще?
АЧ: Сначала необходимо для себя решить, что именно ты от них хочешь, а потом уже, повстречавшись с несколькими, решить, кто из них может тебе помочь.
ПН: Расскажите, пожалуйста, как и откуда к Вам приходят клиенты?
АЧ: Обычно они приходят по рекомендации других клиентов, с которыми работа прошла относительно удачно.
ПН: Бывает ли, что Вы отказываетесь от клиента?
АЧ: Скорее я пытаюсь сотрудничать с другими полезными в данном случае специалистами. Так у меня есть случаи совместного ведения клиентов с психиатром, наркологом, детским психологом и социальным работником. Чаще всего я работаю с супругами и семьями, имеющими проблемы с подростками.
ПН: Есть ли, по Вашему мнению, понятие «хороший клиент»?
АЧ: С некоторыми клиентами процесс сотрудничества действительно установить легче, чем с другими. Это также сильно зависит от личностных ограничений самого терапевта, для которого контакт с теми или иными типами людей более сложен. Трудными клиентами становятся прежде всего те, кому непросто организовать себя на регулярную работу с семейным психотерапевтом.
ПН: Иногда людям настолько нравится ходить к семейному психотерапевту, что они готовы делать это всю жизнь, даже если они могли бы уже обойтись и без психотерапии. Известны, например, случаи многолетнего психоанализа. Должен ли в этом случае психотерапевт прервать отношения с клиентом? Как понять, что клиент больше не нуждается в психотерапии? Что делать, если клиент настаивает на психотерапии?
АЧ: Чем больше терапия фокусируется на решении конкретных задач, тем меньше непродуктивного зависания в ходе ее работы. Полезно время от времени подводить итоги, отмечать насколько цели терапии достигнуты и что еще должно быть для этого сделано. Важно, чтобы семейный психотерапевт почаще задавал себе вопрос о том, движутся ли его клиенты к большей независимости и стрессоустойчивости, становятся ли они сильнее или слабее в ходе работы с ним.
Если клиент продолжает настаивать на терапии, то важно разбираться, в чем именно состоят его потребности и что он хочет от терапевта. Целью терапии тогда становится то, каким образом человек может их восполнить, не прибегая к такой искусственной деятельности, как терапия. Например, если клиент обретает больше уверенности в построении близких отношений, больше способен дружить и состоять в любящих отношениях, то он может с большей легкостью отказаться от ресурса психотерапии.
ПН: Не могли бы Вы сказать несколько слов о том, нравится ли Вам идея нашего проекта? Как Вы относитесь к идее некого «объединения» различных направлений психотерапии? Кажется ли Вам правильной идея популяризации психотерапии и психологического консультирования?
АЧ: Конечно, я считаю ваш проект очень интересным и полезным как для профессионалов, так и для возможных потребителей психологических услуг. Идея "психотерапевтической афиши" мне очень нравится. Полезно иметь в одном месте информацию, о том, что делается в психологической жизни в городе Москве. Я считаю, это поможет в контактах между специалистами разных психотерапевтических школ и направлений. Всегда очень интересно, что делают коллеги в смежных областях. Где и какие проходят семинары, тренинги и конференции и кто из зарубежных специалистов сейчас в городе. Надеюсь, что сайт станет своеобразным междисциплинарным дискуссионным клубом. Я думаю, что такой сайт просто незаменим для студентов психологических вузов.
0
0
