Автор: Шпичка Алексей Васильевич Все записи психолога (38)
Просмотров
1064
«Сотворение фальшивых чувств больше всего поражает в тех людях, чей идеальный образ направлен на доброту, любовь и святость. Им Надо быть внимательными, благодарными, жалостливыми, щедрыми, любящими, а потому в их представлении о себе у них есть все эти качества. Они разговаривают и испытывают порывы чувств, словно они и есть такие добрые и хорошие. А поскольку им удалось ввести в заблуждение себя, им удается на время ввести в заблуждение и других. Но, конечно, у фальшивых чувств нет глубины и силы, которые позволяют истинным чувствам себя доказать. При благоприятных обстоятельствах они могут быть довольно стойкими и тогда, естественно, не вызывают сомнений. Мадам Вю из «Женского павильона» задумывается над искренностью своих чувств только когда в семье начинаются неприятности, и она встречается с человеком, прямым и честным в своих чувствах.
Чаще мелкость фальшивых чувств обнаруживается иначе – они легко исчезают. Любовь с готовностью уступает место равнодушию или обиде и осуждению, когда затрагивается гордость или тщеславие. При этом человек обычно не спрашивает себя: «Как это мои чувства и мое мнение так легко изменились?» Он просто считает, что это другой обманул его веру в человечество или же что он никогда ему и не верил «по-настоящему». У него, может быть, и есть дремлющие способности на сильные и живые чувства, но то, что предъявлено на сознательном уровне, зачастую лишь громадное притворство с очень малой долей искренности. Посмотришь на такого человека подольше и получаешь впечатление чего-то несущественного, ускользающего, к ним очень подходит словечко «дешевка». Внезапная злоба – часто единственное подлинное чувство таких людей.
Другая крайность – преувеличение грубости и бессердечия. Табу, наложенное у некоторых невротиков на нежность, жалость и доверие, может быть столь же сильным, как и табу других на враждебность и мстительность. Такие люди считают, что им Надо уметь жить без всяких близких отношений, а поэтому верят, что и не нуждаются в них. Им Нельзя ничему радоваться, поэтому они верят, что им все безразлично. Их эмоциональная жизнь, следовательно, не столько искажена, сколько обеднена.
Естественно, эмоциональный рисунок, начертанный внутренними приказами, не всегда такой прямолинейный, как в этих двух крайних случаях. Приказы могут быть противоречивыми. Надо быть таким сострадательным, чтобы идти на любые жертвы, но Надо быть еще и таким хладнокровным, чтобы пойти на любую месть. В результате человек временами считает себя свиньей, а временами – ангелом. Другие люди сдерживают так много чувств и желаний, что у них наступает общее эмоциональное омертвление. При этом можно запретить себе желать что-либо для себя, что кладет конец всем живым желаниям и замораживает любые попытки что-либо для себя сделать. Тогда, отчасти из-за данных запретов, разрастается столь же всеобъемлющее требование – человек считает, что все в жизни должно быть преподнесено ему на серебряном блюде. А обиду за невыполнение этого требования можно запереть предписанием «Надо примириться с жизнью».»
Карен Хорни — Невроз и личностный рост
0
0
